Собачья верность
Есть такие чудесные вещи в жизни. Верность... Преданность... «Друг мой, третье мое плечо, будет со мной всегда...» «Положиться, как на себя самого». «Быть как за каменной стеной». Так хочется чего-то надежного, непоколебимого, чтобы знать: скорее мир рухнет, чем это существо предаст тебя. Традиционно считается, что эталон такой верности и надежности – собака: предан, как собака, да? Однако, как оказалось, с этими, кажущимися столь безусловными, стереотипами еще разбираться и разбираться.
Никак не могу сказать, что вся моя любовь к животным ограничивается только лишь моей собственной собакой, отнюдь. Притом, что я, слава Богу, без собаки жила совсем непродолжительные отрезки времени, но у меня еще случались и романы на стороне. Помню, как-то у нас было взаимное чувство с сенбернаром Федей. Завидев меня во время прогулки, Федя пускался ко мне со всех своих огромных лап, так что земля дрожала, и, если я не успевала прислониться к чему-нибудь, буквально сбивал с ног. Хозяйка даже слегка ревновала. Еще был один ирландский сеттер, Биллик, – там хозяева так разобиделись на нескрываемую его привязанность ко мне, что вообще прекратили отношения с нашей семьей. Словом, всякое бывало: собаки ведь такие притягательные существа.
...Когда я впервые увидела той-терьера Фросю на фотографии, у меня прямо сердце сжалось: в девочке было столько грации и кротости – просто не той-терьер, а какой-то собачий ангел. Собачка размером чуть больше моей ладони. На лице написано: «Вы ведь меня не обидите? Нет? Я же такая маленькая!». И при этом уши торчат над малюсенькой головкой, подобно двум острым лопухам. Просто крошечное чудо, нанособака. Готовясь к личной встрече с Фросечкой, я волновалась: вдруг я ей не понравлюсь? Но опасения мои оказались неосновательными: микроскопический олененок выскочил на мой звонок, визжа от восторга, обпрыгал меня на задних ножках – они у нее не толще карандаша – и, экстатически всхлипывая, забрался на руки, сразу же принявшись вылизывать все доступные части моего организма. Я была горда и счастлива, но хозяйка умерила мои восторги, пояснив, что она всех так встречает. Ну, думаю, всех, да не всех – видно же, что я пришлась ей по душе.
Все дни, что я гостила у Фроси, она уделяла мне более чем повышенное внимание: когда мы с ее хозяйкой возвращались домой, собачка бросалась сперва ко мне, если сидели на кухне, прямиком лезла именно ко мне на колени, и спать пожелала только в моей комнате, из чего я заключила – наша внезапно вспыхнувшая страсть взаимна, и лишь всемирный катаклизм сможет нас разлучить. Идиллия выглядела совершенно стабильной, пока я не подхватила простуду, которая перешла, как обычно, в жуткий бронхит.
Когда, улегшись в постель, я принялась кашлять, Фросечка, уже привычно свернувшаяся клубком на одеяле, под моим локтем, подняла свою изящную головку и посмотрела на меня с некоторым недоумением: а зачем так громко-то? Мне стало совестно, я похлебала микстуры от кашля и постаралась отдышаться. Но кашель продолжал меня душить, и собачка поглядела на меня уже с нескрываемым осуждением. Стало ясно, что такого рода грубое нарушение ночного покоя для нее совершенно неприемлемо. Спустя полчаса Фрося решительно спрыгнула с кровати и подошла к двери. Постояла носом в дверь и выразительно оглянулась. Я совершенно явственно услышала ее возмущенный, но, впрочем, и благородно сдержанный монолог: «Всякая преданность имеет пределы. Да, я полюбила тебя. Я доверилась тебе. Мне казалось, что с тобой можно чувствовать себя комфортно. Я даже готова была идти на жертвы – я терпела все это время твои отвратительные вонючие белые палочки, которые ты не выпускаешь изо рта. Но то, что происходит сейчас, переходит все границы. Ты должна понимать, что спать в таких условиях невозможно! Сейчас же встань и выпусти меня, я пойду ночевать к хозяйке. Пусть она для меня сейчас не так внове и не так интересна, как ты, но, по крайней мере, не издает столь жутких звуков, и я смогу нормально выспаться. Не могу же я, в конце концов, отказаться от ночного отдыха? Как ты себе это представляешь? Я так мала, так беззащитна, и в этом огромном мире я просто вынуждена блюсти свои интересы – если я о себе сама не позабочусь – кто обо мне позаботится?!». Я встала и открыла дверь. Фросечка грациозно скользнула в хозяйкину спальню. Мне было горько.
Впрочем, с другой стороны, следовало сразу понять, что внезапная бурная страсть не гарантирует постоянства. Ну, что ж, меня немножко предали... зато моя собственная собака, пусть не такая потрясающе обаятельная, как Фрося, меня никогда не сдаст. Он-то, пусть донельзя простодушный и немного разгильдяистый, мне предан до печенок. Так я думала.
И вот однажды... Прямо под моим окном начали водружать строительные леса. Происходило все это во вполне урочное время, часов в восемь утра – но мы-то с собакой только улеглись. Шум начался жуткий: металлические конструкции сгружают, они дико грохочут, рабочие оглушительно перекрикиваются – и все это под самым-самым окном, а звучит-то так, как будто бы непосредственно у меня в спальне. Моя собака вскочила со своей подушки и ошалело посмотрела на меня. Ну, я, понятно, закрыла окно. Дела это не улучшило ни на децибел.
Пес спрятался под кресло. Потом бросился к двери, открыл ее лапой и стремглав кинулся в гостиную, где спал в это время гость. Взобрался на диван, прижался к чужому, в сущности, человеку, как к родной маме, и затаился – типа, он теперь лучше тут будет жить, а то там у нас так шумно, так страшно... А ты, хозяйка, спасайся, дескать, как хочешь – я за тебя не в ответе.
Да, я все понимаю. Страшно, конечно. Но ведь легенды гласят, что несть числа собакам, жертвовавшим ради хозяина жизнью! Бесстрашно бросавшимся на злоумышленников, значительно превосходящих в живой силе, да и попросту вооруженных!..
Так что, как я уже говорила, к стереотипам надо относиться с осторожностью. И это – собаки, самые надежные друзья! Тогда чего же мы хотим от людей?!
|
Контактная информация
